В августе Андрей Макаревич вместе со своей супругой Эйнат Кляйн представит в Грузии вино собственного производства (в Тбилиси и Батуми). Эйнат руководит процессом как энолог и сомелье, а Андрей Вадимович выступает в роли художника, репрезентуя характер вина через ироничные визуальные образы — такие как котик-гедонист на логотипе их винодельни Vino & Co. Презентацию дополнит выступление грузинского джазового трио, к которому в какой-то момент присоединится и сам Макаревич.
Paper Kartuli поговорила с Андреем Вадимовичем о тбилисском рок-фестивале «Весенние ритмы — 1980», который дал старт всесоюзной популярности «Машины времени», о врожденном хорошем вкусе грузин и о том, что общего у грузинского и израильского виноделия.
О «Весенних ритмах» в Тбилиси в 1980 году
Справка Paper Kartuli: «Весенние ритмы» — один из первых рок-фестивалей в СССР, прошедший в тбилисской Филармонии в марте 1980 года. «Машина времени» заняла на нем первое место.
— Слова здесь бессмысленны — они не дадут никакого представления о том невероятном подъеме духа, ажиотаже, который происходил вокруг этого фестиваля. Это было событие вселенского, космического масштаба. Вокруг Филармонии стояли толпы из желающих попасть внутрь. Здание охраняла конная милиция. Внутри сидели только мужчины!
Реакция грузинских фанов была очень раскрепощенной, эмоциональной, но Грузия всегда была очень эмоциональной страной. Это национальная черта, за которую я Грузию-то и люблю.
Мы на удивление удачно выступили. Нам повезло с аппаратурой, потому как в последний момент перед фестивалем оказалось, что аппаратуры-то на площадке и нет. Поэтому все музыканты, которые приехали и что-то привезли, делились своими инструментами — всё это как-то состыковывалось. Мы выступали в один день вместе с Бари Алибасовым и группой «Интеграл», а они только-только приехали с гастролей. У них с собой был целый трейлер прекрасного по тем временам аппарата, и, конечно, они нам дали на этом всём сыграть. Атмосфера была братская.
После выступления начались битвы среди поклонников — кто нас зовет к себе в гости. Битвы иногда переходили в настоящие драки. Нам ужасно хотелось их умиротворить, и мы разделялись: «Ты пойдешь сегодня туда, я пойду туда, а завтра я пойду вон туда». Если бы мы не были такие молодые и выносливые, мы бы лопнули от вина, прекрасной грузинской еды и прочего гостеприимства.
О любви к Грузии и грузинам
— Не в обиду другим нациям будет сказано, но у грузин очень хороший вкус. Это какая-то врожденная, генетическая вещь. Достаточно пройти по художественным салоном, посмотреть на какие-то маленькие прикладные вещи. Так, как в Грузии поют, не поют ни в одной стране мира. Это тоже гены, и научить этому, наверное, можно, но всё равно это будет имитация. Грузинскую кухню я считаю одной из самых интересных в мире, и мне очень жаль, что человечество с ней знакомо меньше, чем она того заслуживает.
Одного любимого места в Грузии у меня нет, потому что на такой, в общем, не очень большой территории столько разной красоты. Ты отъезжаешь недалеко от Тбилиси, практически в пределах Москвы по расстоянию, и там уже совсем всё другое.
Я никогда не забуду, когда открылся Гудаури (это произошло в 1988 году — прим. Paper Kartuli). Я тогда катался на лыжах уже прилично. Мы ездили на Домбай, Чегет — трассы и подъемники там были на таком, не очень хорошем советском уровне. И тут [в Гудаури] построили абсолютно европейскую вещь. Попасть туда было невозможно, но мы туда попали. В первый же вечер мы сидели за каким-то столом, и один не самый близко знакомый мне человек просто произнес тост, чтобы открыть стол, начать вечер. Я про себя понял, что никогда больше не буду говорить тосты, потому что не надо замахиваться на то, чего не умеешь.
Когда я познакомился со своей женой, а она у меня путешественник, и она объездила уж точно не меньше мест, чем я, но она никогда не была в Тбилиси. Так вот, я ее привез в Тбилиси, чтобы поделиться красотой и ароматом этого города.
О любимом грузинском вине и о том, какая еда ему под стать
— Конечно, это квеври, и чтобы его открыли при мне, чтобы сейчас как раз была осень, чтобы самое время было его открывать, и чтобы он был удачный, и чтобы вот прямо там стоял стол — начиная с лаваша, который выпекают в печке с хрустящей корочкой. Дальше сыр гуда — черт возьми, такого сыра нет больше нигде. Всё, что делается с зеленью, всё, что делается с мясом, хорошие пхали. Описать это трудно, это надо пробовать, это надо есть
О том, что общего у грузинского и израильского виноделия
— И в Грузии, и в Израиле очень и очень древние винодельческие традиции. Иудейские вина покупал еще Древний Рим и, между прочим, эти вина там славились. Сегодня эти традиции здорово возрождаются. И в Грузии, и в Израиле много небольших виноделен, и каждая делает что-то свое, неповторимое, причем с большой любовью — даже если используется самый распространенный сорт винограда. У нас такая же история — мы делаем небольшие тиражи вина. Оно похоже на другие израильские вина — благодаря нашему солнцу, они достаточно тяжелые, насыщенные. Но у него свое лицо.
Вообще это довольно авантюрная затея. Потому что ехать в Грузию со своим вином — это как в Тулу со своим самоваром. Тем не менее мне кажется, что в Грузии настолько высоко ценят и любят вино, что там найдутся почитатели того, что мы делаем уже шесть лет. Делаем мы это тоже с любовью и хотим поделиться: «Смотрите, как у нас получается! Давайте попьем его вместе».
Вино и музыка — это вещи, которые всегда в Грузии стоят рядом. Я предполагаю, что будет звучать хороший джаз. И я предполагаю, что какое-то участие я приму вместе с грузинскими музыкантами. Но не расценивайте это как концерт Андрея Макаревича. Нет, это все-таки дополнение к нашему вину. Приходите, я буду рад видеть всех.
