В Петербурге приняли скандальный законопроект о «наливайках». Он вступит в силу уже 1 сентября. Сейчас чиновники комитета по промышленной политике ходят по заведениям и составляют реестр тех, кто может потерять право продавать алкоголь. По информации «Фонтанки», сейчас в нем 350 баров, при этом во многие упомянутые в «черновом реестре» бары комиссии еще не приходили, а других заведений, подпадающих под ограничения, в нем нет.
Закон критикуют за размытые требования к заведениям. Под угрозу закрытия попали десятки баров в центре города с площадью зала меньше 50 квадратных метров, которые находятся в жилых домах.
А для того, чтобы продавать алкоголь после 22:00, бары дополнительно должны иметь:
— Отдельный вход со стороны фасада дома;
— Отдельные туалеты для персонала и посетителей;
— «Специально оборудованное место для приготовления блюд»;
— Не менее пяти сотрудников, включая двух поваров;
— Договор на оказание охранных услуг и сигнализацию.
«Бумага» поговорила с владельцами баров в Центральном и Петроградском районе о том, какие заведения могут закрыться, что в законе до сих пор остается непонятным и как они готовы изменить свою работу, чтобы ее продолжить.
Мы также связались с соавтором закона о «наливайках» Денисом Четырбоком. К моменту публикации он не смог ответить на уточняющие вопросы.
Десятки заведений в центре Петербурга должны будут закрыться
Игорь Пылаев
владелец бара «Тихоходка»
— В первую очередь пострадает большое количество малых заведений, которые в основном находятся в центре, — это качественные бары, где следят за порядком. В старом жилом фонде маленькие площади, и расширяться невозможно. Чтобы спасти эти заведения, нужно переехать, а куда переехать в центре с такой высокой арендной ставкой?
Большое количество заведений теперь будет закрыто, потому что форматироваться из коктейльного бара в условную шаверму невозможно. Многие останутся без работы, город останется без налогов, а сервис уйдет — людям придется либо ходить по ресторанам, которые не могут предоставить такое качество, либо пить на лавочке.
Вероятность того, что многим заведениям придется закрыться, крайне высока. Мы с коллегами насчитали, что на улице Некрасова могут закрыться десять заведений. На Жуковского много заведений не подходят. Еще есть заведения по типу Tagliatella и El Copitas: они соответствуют всем критериям, но они расположены во дворе, без выхода на улицу.
Екатерина
менеджер бара «Утопист»
— Принятые поправки затрагивают большое количество небольших независимых баров, вокруг которых формируются культурные и гастрономические сообщества. Двор на Ковенском — не просто территория, а часть характера «Утописта». Мы годами выстраивали с соседями теплые, уважительные отношения и находим баланс между жизнью бара и тишиной жилого дома.
Егор Кузин
основатель кафе-бар Brimborium
— Оцениваю новый закон негативно. Многие любимые мною места по его новым правилам не смогут продлить лицензию с 1 сентября — кто-то будет вынужден закрыться. Город потеряет большое количество маленьких, уютных заведений, в которых чувствуется настоящая душа.
Часто именно такие небольшие бары и кафе становятся теми самыми «третьими местами» — пространствами, не связанными ни с домом, ни с работой, но где формируется ощущение принадлежности к городу. Их наличие напрямую влияет на то, насколько уличная жизнь Петербурга остается живой, теплой и доступной.
В маленьких заведениях проще создать атмосферу уюта, но гораздо сложнее зарабатывать. Во многом это идейные проекты, для которых важнее не прибыль, а вклад в городскую ткань. Такие места формируют вокруг себя микросообщества, становятся точками притяжения.
Рассыпанные по разным районам, они делают повседневные прогулки по городу интереснее, а само городское пространство — разнообразнее и человечнее.
Екатерина
владелица Bar 8
— Этот законопроект истребляет бары. Необходимые 50 квадратных метров зала подразумевают 100 метровое помещение. Таких помещений в Центральном, Петроградском и Василеостровском районах крайне мало. Самые культовые бары — маленькие. В этом и есть их привлекательность. Закон истребляет понятие «бар» в цивилизованном европейском городе.
Подобный бизнес для многих является единственным источником дохода — в том числе и для меня. Меня лишают бизнеса, и я не могу открыть новый. Компенсировать закрытие моего бара никто не собирается.
Наталья Геллер
совладелец бара «Пирс 28» и проекта technodöner
— Мы оцениваем закон негативно. Мы наблюдали, как этот закон появлялся в повестке. Когда была снята привязка к метражу, казалось, это был самый разумный вектор, но в последний момент они снова появились. По сути, закон должен бороться с супермаркетами, где разливают алкоголь, — это создает маргинальный фон, с которым борются. Но именно эти игроки рынка смогут адаптироваться под это нововведение — например, переехать в другие помещения с большим метражом. Маленькие игроки рынка не смогут.
Атмосфера европейских улочек уйдет — выживут только заведения более 70 метров и большие рестораны, которые с легкостью могут иметь посадку на 50 квадратных метров.
Формулировки закона остаются размытыми
Игорь Пылаев
владелец бара «Тихоходка»
— Главная проблема этого закона в том, что его инициатор, видимо, по какой-то причине не любит бары. Закон вроде как борется против магазинов, которые прикидываются общепитом и по ночам продают алкоголь, но по итогу от этого закона пострадают именно заведения общепита.
В законе непонятно, что означает «место приготовления еды» — это кухня или соседнее помещение? Туда же относится метраж: имеется в виду метраж посадочного зала или туда входит барная стойка? А территория за? А склад? В законе куча размытых формулировок.
Он нацелен на уничтожение малых баров. Если человек хотя бы раз прогуливался по улице Некрасова или Жуковского, он видел, что больше половины заведений фактически не подходят под критерии.
Екатерина
менеджер бара «Утопист»
— Для нас, как для вечернего бара с поздними гастро ужинами, этот закон — повод для тревоги. Особенно неясным остается пункт о «пешеходной зоне» [входе с фасада здания или с пешеходной зоны] — его трактовка пока вызывает вопросы.
К нам уже приходили из Комитета по промышленной политике. По их оценке, мы подходим по всем остальным критериям, включая площадь зала, вентиляцию и санитарные нормы, регламентированные для понятия «ресторан».
Наталья Геллер
совладелец бара «Пирс 28» и проекта technodöner
— Очень много вопросов [касательно законопроекта]. Один из наших проектов напрямую с этим сталкивается. Это стрит фуд с площадью 50 с небольшим квадратов. Мы вряд ли наберем 50 метров именно на зал, какими бы маленькими ни были наши складские помещения. Вопросов масса, и именно от метров будет зависеть, как будет жить наш проект. При том, что алкогольные напитки — не наш основной продукт. Мы стрит фуд, но вечерняя посадка для нас кормящая, а ее люди выбирают там, где есть легкие алкогольные напитки. У нас по больше части именно такие. Для нас это будет абсолютно другая реальность и вопрос о выживаемости проекта, смотря как эти меры будут применяться в итоге.
Непонятно, что с местом для приготовления блюд — это горячий цех или просто отдельное помещение. Будут ли считаться открытые кухни?
Егор Кузин
основатель кафе-бар Brimborium
— Формальные требования закона я понимаю, но логика его появления для меня остаётся загадкой.
Проблема, которую он якобы решает, действительно существует — например, маскирующиеся под бары алкомаркеты, продолжающие работу после 22:00. Есть целые сети, которые намеренно обходят закон, превращая торговлю в ночную пьянку. Всё это часто сопровождается агрессией, шумом, антисоциальным поведением.
Одно из таких мест находится в пяти минутах от моего дома. По пятницам я стараюсь обходить его стороной, даже просто гуляя с ребёнком в коляске. Очень сочувствую соседям — под их окнами регулярно собираются пьяные и агрессивные компании. Но по новому закону это заведение не пострадает: у них хватит площади, они легко выкроят подсобку под кухню и переименуют кассира в «повара». Там всё останется, как было.
А вот честные маленькие бары, которые не создают проблем и действительно заботятся о своих соседях — именно они исчезнут. Это путь к более пустому и обезличенному городу. Могу предположить, кто займет основную часть освободившихся маленьких помещений: бесконечные безликие сетевые ПВЗ.
Бары готовятся работать днем и надеются на изменение закона
Игорь Пылаев
владелец бара «Тихоходка»
— «Тихоходка» — классический коктейльный бар в центре Петербурга. Общая площадь нашего заведения — чуть больше 50 квадратных метров, а кухню у нас размещать негде. У нас есть отдельный туалет для сотрудников и гостей, но это единственное, что подходит под критерии. Ни по метражу, ни по кухне мы не проходим. Хотя, в отличие от «Росала», мы не продаем алкоголь несовершеннолетним и изначально пьяным, мы ремонтируем фасад и следим за улицей.
Нас всё равно хотят закрыть. 21 октября нашему бару будет пять лет. Получается, потенциально до пятилетия мы можем не дожить.
Прошло еще мало времени, чтобы у нас появилось какое-то готовое решение, но вариантов не особо много. Основной поток гостей у нас преимущественно с 9 до 12 вечера, и [из-за закона] мы не сможем полноценно работать. Мы будем столько же тратить, а зарабатывать начнем в 2-3 раза меньше. Переходить в формат шавермы — глупо. К соседям тоже не подселиться — там другое заведение.
Есть надежда, что в городском управлении найдется адекватный человек, который придет постучать всем по голове и скажет: «Чуваки, вы зачем это делаете?» Но шансов, конечно, не сильно много.
Екатерина
менеджер бара «Утопист»
— До 1 сентября мы продолжаем работать в привычном режиме. Параллельно начинаем продумывать дневной формат: дневное меню, завтраки и события, ориентированные на дневное время. Если станет понятно, что ограничения всё-таки затронут нас — мы гибко скорректируем график и подачу, сохранив атмосферу и команду.
Екатерина
владелица Bar 8
— Решение проблемы есть. Нужно создать реестр заведений, которые подпадают под закон, и комиссию, которая посещает эти заведения и смотрит на их соответствие нормам. Таким образом хорошие места будут отсекаться от «наливаек». Это не самое сложное, что можно сделать.
Наталья Геллер
совладелец бара «Пирс 28» и проекта technodöner
— У нас все адаптируемо: у нас есть и команда, и кухня, и туалеты. Критерий по метражу для нас — это критичный момент. Не факт, что наш проект сможет с осени выжить в новой финансовой модели.
Егор Кузин
основатель кафе-бар Brimborium
— Наш бар соответствует всем новым требованиям: у нас достаточно площади, оборудованная кухня, повара. Но представить, что было бы иначе — страшно. Это означало бы необходимость полностью переосмысливать себя, менять формат, возможно — прощаться с целым образом жизни.
Я очень сочувствую коллегам, оказавшимся под ударом. Искренне надеюсь, что они найдут в себе силы и способы остаться на карте города, пусть даже в новом виде. Потому что именно такие заведения делают Петербург тем, за что мы его любим — живым, тёплым, разным.
Что еще почитать:
- Закон о «наливайках» ужесточили. Что изменится для петербургских баров и как они это комментируют.
